Селенга была для меня загадочной рекой. Жители разных уголков планеты написали «Тотальный диктант» об Улан-Удэ. Как это было? «Я в ваши годы успевал!»

Sputnik, Владимир Бегунов.

К 14.00 к библиотеке начали стягиваться люди: школьники, студенты, учителя, журналисты, родители с детьми… Организаторы не ожидали такого количества людей. Желающим проверить свои знания по русской грамматике и пунктуации не хватало столов и стульев.

"Мы не думали, что придет столько людей, - сказала руководитель Русского культурного центра Абхазии Наталья Каюн. - В следующем году надо будет писать на нескольких площадках".

"Диктатор", как называют чтеца "Тотального диктанта", советник-посланник Посольства России в Абхазии Юрий Ясносокирский предложил писать по очереди двумя группами. Но директор Национальной библиотеки Борис Чолария сказал, откуда можно принести дополнительные стулья, и все желающие уместились в одной аудитории. Было тесно, сидели по трое-четверо за столом.

В течение недели сайт "Грамота. Ру" и организаторы "Тотального диктанта" просили обратить внимание на написание слов "пьедестал", "парапет", "буддизм", "исполин", что у многих вызывало недоумение - слова-то несложные.

Ближе к обеду в интернете появился первый текст Юзефовича про Санкт-Петербург. По правилу "Тотального диктанта", утвержденному в 2012 году, автор пишет три взаимосвязанных текста, которые распределяются по странам и регионам России в зависимости от часовых поясов. Мини-рассказ про город на Неве писали во Владивостоке в 8.00 (мск).

1 / 4

© Sputnik Владимир Бегунов

В Сухуме написали "Тотальный диктант"

Пока участники рассаживались, Юрий Ясносокирский сидел на диване в коридоре, снова и снова перечитывая текст, полученный за два часа до начала.

"Вы волнуетесь? - спросил чтец, входя в аудиторию. - Нет? А я да! Что-то в зале мало мужчин и они все на галерке. Надеюсь, они удивят нас своими знаниями".

В видеообращении автора, которое, по правилам проведения "Тотального диктанта", показывают перед началом, Юзефович поблагодарил организаторов, сказав, что если бы его не позвали составлять текст диктанта, неизвестно, был бы у него повод когда-нибудь публично признаться в любви к городам, с которыми его связала жизнь.

Потом на экране появились сложные для написания слова: Улан-Удэ, Селенга, бурятское слово "сэл", означающее "разлив", эвенкийское "сэлэ", переводящееся как "железо", древнегреческая богиня Селена… Школьницы, сгрудившиеся за одним из столов, начали картинно закатывать глаза.

Текст диктанта был средней сложности, как призналась одна из участниц Алла, приехавшая с детьми специально из Очамчыры.

Это был лирический текст о городе, который автор застал в середине XX века, попав туда молодым офицером. Порадовал абзац, где Юзефович описывает самый странный памятник Улан-Удэ - огромную голову Ленина на постаменте, которая ему напомнила исполинскую богатырскую голову из "Руслана и Людмилы". Леониду Юзефовичу удалось то, что не удавалось ни одному писателю за семьдесят лет Советской власти - логично связать Пушкина с Лениным в одном предложении.

Аудитория "диктанта" в Сухуме была разнообразной — от людей пожилого возраста, до девятиклассников. После сдачи работ организаторы насчитали 118 листов.

"Текст для меня несложный, но сама обстановка непривычная, не помню, когда я в последний раз писала диктант, - призналась Людмила, взрослая участница "диктанта" из Очамчыры. - В следующем году постараемся организовать проведение "Тотального диктанта" у себя в городе, чтобы далеко не ездить".

Сухумская девятиклассница Амра рассказала, что для нее текст оказался сложным, выручало то, что "диктатор" читал четко и выразительно.

Юрий Ясносокирский за несколько дней до диктанта пошутил в пресс-центре Sputnik, что в сложных моментах будет подсказывать миганием.

"Этого не потребовалось", - сказал он с улыбкой в ответ на вопрос журналистов после диктанта.

По словам Натальи Каюн, результаты станут известны после 12 апреля. Их можно будет увидеть на сайте "Тотального диктанта" или получить на руки в "Россотрудничестве".

Тем, кто получит отличные отметки, организаторы обещают вручить словари русского языка в подарок.

"Тотальный диктант" придумали в 2004 году в рамках "Дней гуманитарного факультета" в Новосибирском госуниверситете. Поначалу в качестве текстов использовали отрывки из русской и зарубежной классики.

С 2010 года тексты для "Тотального диктанта" приглашают современных писателей. В разное время ими были Борис Стругацкий, Захар Прилепин, Дина Рубина, Алексей Иванов и другие.

В этом году текст для "Тотального диктанта" писал Леонид Юзефович из Перми. Он автор детективных и исторических романов. По книгам Юзефовича сняты сериалы "Казароза", "Гибель империи", "Контрибуция". Известность писателю принес цикл детективно-исторических романов о сыщике Иване Путилине, жившем в начале ХХ века, чье имя обросло множеством легенд.

Часть 1. Санкт-Петербург. Нева

Мой дед родился в Кронштадте, моя жена – ленинградка, так что в Петербурге я чувствую себя не совсем чужим. Впрочем, в России трудно найти человека,в чьей жизни этот город ничего бы не значил. Все мы так или иначе связаны с ним, а через него друг с другом.

В Петербурге мало зелени, зато много воды и неба. Город раскинулся на равнине, и небо над ним необъятно. Можно подолгу наслаждаться спектаклями, которые на этой сцене разыгрывают облака и закаты. Актерами управляет лучший на свете режиссер – ветер. Декорации из крыш, куполов и шпилей остаются неизменными, но никогда не надоедают.

В 1941 году Гитлер решил выморить ленинградцев голодом и стереть город с лица земли. «Фюрер не понимал, что распоряжение взорвать Ленинград равносильно приказу взорвать Альпы», – заметил писатель Даниил Гранин. Петербург – каменная громада,по своей слитности и мощи не имеющая равных среди европейских столиц. В нем сохранилось свыше восемнадцати тысяч зданий, построенных до 1917 года. Это больше,чем в Лондоне и Париже, не говоря уж о Москве.

Через несокрушимый, высеченный из камня лабиринт течет Нева с ее притоками, протоками и каналами. В отличие от неба, вода здесь не свободна, она говорит о могуществе империи, сумевшей заковать ее в гранит. Летом у парапетов на набережных стоят рыбаки с удочками. Под ногами у них лежат полиэтиленовые кульки, в которых трепещут пойманные рыбешки. Такие же ловцы плотвы и кóрюшки стояли здесь и при Пушкине. Так же серели тогда бастионы Петропавловской крепости и дыбил коня Медный всадник. Разве что Зимний дворец был темно-красным, а не зеленым, как сейчас.

Кажется, ничто вокруг не напоминает о том, что в двадцатом столетии трещина русской истории прошла через Петербург. Его красота позволяет нам забыть о перенесенных им немыслимых испытаниях.

Часть 2. Пермь. Кама

Когда с левого берега Камы, на котором лежит моя родная Пермь, смотришь на правый с его синеющими до горизонта лесами, чувствуешь зыбкость границы между цивилизацией и первозданной лесной стихией. Их разделяет только полоса воды, и она же их объединяет. Если ребенком вы жили в городе на большой реке, вам повезло: суть жизни вы понимаете лучше, чем те, кто был лишен этого счастья.

В моем детстве в Каме еще водилась стерлядь. В старину ее отправляли в Петербург к царскому столу, а чтобы не испортилась в пути, под жабры клали смоченную в коньяке вату. Мальчиком я видел на песке маленького осетра с испятнанной мазутом зубчáтой спиной: вся Кама была тогда в мазуте от буксиров. Эти грязные трудяги тащили за собой плоты и баржи. На палубах бегали дети и сушилось на солнце белье. Нескончаемые вереницы сбитых скобами осклизлых бревен исчезли вместе с буксирами и баржами. Кама стала чище, но стерлядь в нее так и не вернулась.

Говорили, что Пермь, подобно Москве и Риму, лежит на семи холмах. Этого было достаточно, чтобы ощутить, как над моим деревянным, утыканным заводскими трубами городом веет дыхание истории. Его улицы идут или параллельно Каме, или перпендикулярно ей. Первые до революции назывались по стоявшим на них храмам, как, например, Вознесенская или Покровская. Вторые носили имена тех мест, куда вели вытекающие из них дороги: Сибирская, Соликамская, Верхотурская. Там, где они пересекались, небесное встречалось с земным. Здесь я понял, что дольнее рано или поздно сходится с горним, нужно лишь набраться терпения и подождать.

Пермяки утверждают, что не Кама впадает в Волгу, а, наоборот, Волга в Каму. Мне не важно, какая из двух этих великих рек является притоком другой. В любом случае Кама – та река, которая течет через мое сердце.

Часть 3. Улан-Удэ. Селенга

Названия рек древнее всех других имен, нанесенных на карты. Нам не всегда понятен их смысл, вот и Селенга хранит тайну своего имени. Оно произошло не то от бурятского слова «сэл», что значит «разлив», не то от эвенкийского «сэлэ», то есть «железо», но мне слышалось в нем имя греческой богини луны, Селены. Стиснутая поросшими лесом сопками, часто окутанная туманом Селенга была для меня загадочной «лунной рекой». В шуме ее течения мне, юному лейтенанту, чудилось обещание любви и счастья. Казалось, они ожидают меня впереди так же непреложно, как Селенгу ждет Байкал.

Может быть, то же обещала она двадцатилетнему поручику Анатолию Пепеляеву, будущему белому генералу и поэту. Незадолго до Первой мировой войны он тайно обвенчался со своей избранницей в бедной сельской церкви на берегу Селенги. Отец-дворянин не дал сыну благословения на неравный брак. Невеста была внучкой ссыльных и дочерью простого железнодорожника из Верхнеудинска –так прежде назывался Улан-Удэ.

Я застал этот город почти таким, каким его видел Пепеляев. На рынке торговали бараниной приехавшие из глубинки буряты в традиционных синих халатах и прохаживались женщины в музейных сарафанах. Они продавали нанизанные на руки, как калачи, круги мороженого молока. Это были «семейские», как в Забайкалье именуют старообрядцев, раньше живших большими семьями. Правда, появилось и то, чего при Пепеляеве не было. Помню, как на главной площади поставили самый оригинальный из всех виденных мною памятников Ленину: на невысоком пьедестале круглилась громадная, без шеи и туловища, гранитная голова вождя, похожая на голову богатыря-исполина из «Руслана и Людмилы». Она до сих пор стоит в столице Бурятии и стала одним из ее символов. Здесь история и современность, православие и буддизм не отторгают и не подавляют друг друга. Улан-Удэ подарил мне надежду, что и в других местах это возможно.

Тотальный диктант-2018 пройдет 14 апреля в тысяче населенных пунктах по всему миру. И уже сейчас многие читатели портала ННмама.ру задаются вопросом: как к нему подготовиться? Как правильно оценить свои силы и возможности?

Или повторить правила русского языка, потренировавшись на тексте Тотального диктанта 2017 года.

Его можно написать под диктовку профессора, доктора филологических наук Натальи Борисовны Кошкаревой:

Часть 1. Санкт-Петербург. Нева

Часть 2. Пермь. Кама

Часть 3. Улан-Удэ. Селенга

Леонид Юзефович "Город на реке"

Часть 1. Санкт-Петербург. Нева

Санкт-Петербург. Нева Мой дед родился в Кронштадте, моя жена - ленинградка, так что в Петербурге я чувствую себя не совсем чужим. Впрочем, в России трудно найти человека, в чьей жизни этот город ничего бы не значил. Все мы так или иначе связаны с ним, а через него друг с другом.

В Петербурге мало зелени, зато много воды и неба. Город раскинулся на равнине, и небо над ним необъятно. Можно подолгу наслаждаться спектаклями, которые на этой сцене разыгрывают облака и закаты. Актерами управляет лучший на свете режиссер – ветер. Декорации из крыш, куполов и шпилей остаются неизменными, но никогда не надоедают.

В 1941 году Гитлер решил выморить ленинградцев голодом и стереть город с лица земли. «Фюрер не понимал, что распоряжение взорвать Ленинград равносильно приказу взорвать Альпы», – заметил писатель Даниил Гранин. Петербург – каменная громада, по своей слитности и мощине имеющая равных среди европейских столиц. В нем сохранилось свыше восемнадцати тысяч зданий, построенных до 1917 года. Это больше, чем в Лондоне и Париже, не говоря уж о Москве.

Через несокрушимый, высеченный из камня лабиринт течет Нева с ее притоками, протоками и каналами. В отличие от неба, вода здесь не свободна, она говорит о могуществе империи, сумевшей заковать ее в гранит. Летом у парапетов на набережных стоят рыбаки с удочками. Под ногами у них лежат полиэтиленовые кульки, в которых трепещут пойманные рыбешки. Такие же ловцы плотвы и кóрюшки стояли здесь и при Пушкине. Так же серели тогда бастионы Петропавловской крепости и дыбил коня Медный всадник. Разве что Зимний дворец был темно-красным, а не зеленым, как сейчас.

Кажется, ничто вокруг не напоминает о том, что в двадцатом столетии трещина русской истории прошла через Петербург. Его красота позволяет нам забыть о перенесенных им немыслимых испытаниях.

Часть 2. Пермь. Кама

Когда с левого берега Камы, на котором лежит моя родная Пермь, смотришь на правый с его синеющими до горизонта лесами, чувствуешь зыбкость границы между цивилизацией и первозданной лесной стихией. Их разделяет только полоса воды, и она же их объединяет. Если ребенком вы жили в городе на большой реке, вам повезло: суть жизни вы понимаете лучше, чем те, кто был лишен этого счастья.

В моем детстве в Каме еще водилась стерлядь. В старину ее отправляли в Петербург к царскому столу, а чтобы не испортилась в пути, под жабры клали смоченную в коньяке вату. Мальчиком я видел на песке маленького осетра с испятнанной мазутом зубчáтой спиной: вся Кама была тогда в мазуте от буксиров. Эти грязные трудяги тащили за собой плоты и баржи. На палубах бегали дети и сушилось на солнце белье. Нескончаемые вереницы сбитых скобами осклизлых бревен исчезли вместе с буксирами и баржами. Кама стала чище, но стерлядь в нее так и не вернулась.

Говорили, что Пермь, подобно Москве и Риму, лежит на семи холмах. Этого было достаточно, чтобы ощутить, как над моим деревянным, утыканным заводскими трубами городом веет дыхание истории. Его улицы идут или параллельно Каме, или перпендикулярно ей. Первые до революции назывались по стоявшим на них храмам, как, например, Вознесенская или Покровская. Вторые носили имена тех мест, куда вели вытекающие из них дороги: Сибирская, Соликамская, Верхотурская. Там, где они пересекались, небесное встречалось с земным. Здесь я понял, что дольнее рано или поздно сходится с горним, нужно лишь набраться терпения и подождать.

Пермяки утверждают, что не Кама впадает в Волгу, а, наоборот, Волга в Каму. Мне не важно, какая из двух этих великих рек является притоком другой. В любом случае Кама – та река, которая течет через мое сердце.

Часть 3. Улан-Удэ. Селенга

Названия рек древнее всех других имен, нанесенных на карты. Нам не всегда понятен их смысл, вот и Селенга хранит тайну своего имени. Оно произошло не то от бурятского слова «сэл», что значит «разлив», не то от эвенкийского «сэлэ», то есть «железо», но мне слышалось в нем имя греческой богини луны, Селены. Стиснутая поросшими лесом сопками, часто окутанная туманом Селенга была для меня загадочной «лунной рекой». В шуме ее течения мне, юному лейтенанту, чудилось обещание любви и счастья. Казалось, они ожидают меня впереди так же непреложно, как Селенгу ждет Байкал.

Может быть, то же обещала она двадцатилетнему поручику Анатолию Пепеляеву, будущему белому генералу и поэту. Незадолго до Первой мировой войны он тайно обвенчался со своей избранницей в бедной сельской церкви на берегу Селенги. Отец-дворянин не дал сыну благословения на неравный брак. Невеста была внучкой ссыльных и дочерью простого железнодорожника из Верхнеудинска –так прежде назывался Улан-Удэ.

Я застал этот город почти таким, каким его видел Пепеляев. На рынке торговали бараниной приехавшие из глубинки буряты в традиционных синих халатах и прохаживались женщины в музейных сарафанах. Они продавали нанизанные на руки, как калачи, круги мороженого молока. Это были «семейские», как в Забайкалье именуют старообрядцев, раньше живших большими семьями. Правда, появилось и то, чего при Пепеляеве не было. Помню, как на главной площади поставили самый оригинальный из всех виденных мною памятников Ленину: на невысоком пьедестале круглилась громадная, без шеи и туловища, гранитная голова вождя, похожая на голову богатыря-исполина из «Руслана и Людмилы». Она до сих пор стоит в столице Бурятии и стала одним из ее символов. Здесь история и современность, православие и буддизм не отторгают и не подавляют друг друга. Улан-Удэ подарил мне надежду, что и в других местах это возможно.

Накануне, восьмого апреля, в Улан-Удэ в восьмой раз состоялась международная акция «Тотальный диктант». Желающие проверить свою грамотность собрались на девяти площадках в трёх районах города.

Интересно, что в этом году в диктант в «Город на реке» вошёл и текст об Улан-Удэ. Его написал известный писатель и сценарист Леонид Юзефович. Автор включил в диктант три части, каждая из которых посвящена городам, сыгравшим большую роль в его жизни. В Перми прошли детство и юность писателя, в Улан-Удэ - служил в армии, в Санкт-Петербурге он проживает в настоящий момент.

Как раз текст о Северной столице и попался улан-удэнцам. В этот раз его прочли известные бурятские журналисты. В их числе и сотрудники нашей телекомпании – Ирина Эрмиль, Саржана Мэрдыгеева и Алексей Фишев. О том, какой текст им предстоит диктовать, они узнали незадолго до начала.

Журналист Ирина Эрмиль признается, перед диктантом очень переживала, ведь «от того, как прочтешь, зависит и то, как напишут».

В БГУ собралась целая аудитория. Много взрослых людей пришли вспомнить, что осталось в голове спустя несколько лет после школы. Больше всего меня поразило, что пришли мужчины около 30 лет. Я думала, что они такими вещами не интересуются. Пришли даже люди с ограниченными возможностями, одну девушку на руках занесли в аудиторию, - делится своими впечатлениями Ирина.

При этом она отмечает, что большинство аудитории составили женщины. В то время как на площадку 32-й школы, где работал Алексей Фишев, также пришли в основном улан-удэнки. При этом самого разного возраста.

В моем классе была девочка лет десяти, была женщина пенсионного возраста, мужчин пришло всего несколько человек. Была даже такая ситуация, что мест всем желающим не хватило, но потом всё же нашли, - рассказывает Алексей.

К слову, для Алексея Фишева этот дикторский опыт – не первый. Он участвует в акции уже третий раз.

Этот текст был самым простым из двух предыдущих. Хочется отметить, что популярность «Тотального диктанта» растет. И так как это не первый мой опыт, мне было проще. Я сразу заявил, что я - на стороне тех, кто пишет. Старался аккуратно, медленно, не торопясь читать, помогал своей интонацией, чтобы участники понимали, где нужно расставить знаки препинания. Меня восхищает в людях, что они готовы идти на это в то время, когда мы печатаем на клавиатуре, и Word исправляет все наши ошибки.

В целом, отмечает Саржана Мэрдыгеева, атмосфера мероприятия была положительной. И признается, для нее прошло всё не без волнения.

Сомневалась по поводу скорочтения - не слишком ли быстро/медленно читаю. Боялась, что вдруг неправильно ударение поставлю в предложении, и люди поставят ненужные знаки препинания.

На площадку Саржаны, в 65-й школе, некоторые из участников пришли проверить свою грамотность не в первый раз.

Была в моей аудитории женщина, которая пишет диктант уже третий год подряд. В первый раз написала на 2, второй на 3, а сейчас надеется на четвёрку, - говорит Саржана.

Отметим, в этом году в «Тотальном диктанте» приняли участие 800 городов и более 60 стран. Жители некоторых из них писали текст об Улан-Удэ. Между тем сегодня интернет полон положительных эмоций и отзывов о нашем городе.

Некоторые из участников акции бывали в Бурятии, и написанный текст вызвал у них добрые воспоминания.

Стоит отметить, что текст о столице Бурятии попался не только жителям городов России, но и канадцам, и даже жителям Монако.

В некоторых случаях дикторами выступили знаменитые люди. К примеру, в украинской Горловке текст об Улан-Удэ прочитала певица Юлия Чичерина, в Донецке - писатель Захар Прилепин. А в одном из московских вузов - юморист Максим Галкин.

О результатах «Тотального диктанта» участники акции могут узнать после 12 апреля на сайте мероприятия. А как бы написали его вы?

Часть 3. Улан-Удэ. Селенга

Названия рек древнее всех других имен, нанесенных на карты. Нам не всегда понятен их смысл, вот и Селенга хранит тайну своего имени. Оно произошло не то от бурятского слова «сэл», что значит «разлив», не то от эвенкийского «сэлэ», то есть «железо», но мне слышалось в нем имя греческой богини луны, Селены. Стиснутая поросшими лесом сопками, часто окутанная туманом Селенга была для меня загадочной «лунной рекой». В шуме ее течения мне, юному лейтенанту, чудилось обещание любви и счастья. Казалось, они ожидают меня впереди так же непреложно, как Селенгу ждет Байкал.

Может быть, то же обещала она двадцатилетнему поручику Анатолию Пепеляеву, будущему белому генералу и поэту. Незадолго до Первой мировой войны он тайно обвенчался со своей избранницей в бедной сельской церкви на берегу Селенги. Отец-дворянин не дал сыну благословения на неравный брак. Невеста была внучкой ссыльных и дочерью простого железнодорожника из Верхнеудинска –так прежде назывался Улан-Удэ.

Я застал этот город почти таким, каким его видел Пепеляев. На рынке торговали бараниной приехавшие из глубинки буряты в традиционных синих халатах и прохаживались женщины в музейных сарафанах. Они продавали нанизанные на руки, как калачи, круги мороженого молока. Это были «семейские», как в Забайкалье именуют старообрядцев, раньше живших большими семьями. Правда, появилось и то, чего при Пепеляеве не было. Помню, как на главной площади поставили самый оригинальный из всех виденных мною памятников Ленину: на невысоком пьедестале круглилась громадная, без шеи и туловища, гранитная голова вождя, похожая на голову богатыря-исполина из «Руслана и Людмилы». Она до сих пор стоит в столице Бурятии и стала одним из ее символов. Здесь история и современность, православие и буддизм не отторгают и не подавляют друг друга. Улан-Удэ подарил мне надежду, что и в других местах это возможно.